Однако было неясно, нашли ли они безопасность хотя бы здесь. Их свисавшие вниз стебли и листья кишели целой фауной паукообразных тварей, которые вынужденно проводили всю жизнь, высоко паря над поверхностью планеты и продолжая на своих уединенных воздушных островах вечную борьбу за существование. По-видимому, время от времени они вступали в контакт с землей: Элвин увидел, как один из гигантских шаров внезапно сморщился и рухнул с небес. Его порванная оболочка играла роль грубого парашюта. Любопытно, было ли это случайностью или частью жизненного цикла этих странных существ?

Пока они ожидали приближения к следующей планете, Хилвар вздремнул. По какой-то причине, которой робот так и не смог им растолковать, корабль, находясь в пределах планетной системы, должен был двигаться медленно — по крайней мере в сравнении с его стремительным бегом сквозь Галактику. На то, чтобы добраться до мира, избранного для третьей остановки, ушло почти три часа, и Элвин был слегка удивлен, что вроде бы незначительное межпланетное путешествие должно длиться так долго.

Он разбудил Хилвара, когда они нырнули в атмосферу.

— Что ты скажешь об этом? — спросил он, указав на обзорный экран.

Под ними был сурового вида ландшафт из черных и серых тонов, без следа растительности или других прямых указаний на жизнь. Но косвенные свидетельства имелись: невысокие холмы и пологие долины были испещрены идеально точными полусферами, часть которых располагалась в виде сложных, симметричных узоров.

На последней планете они научились осторожности и, тщательно рассмотрев все варианты, остались высоко в атмосфере, отправив вниз робота. Его глазами они увидели, как одна из полусфер приближалась до тех пор, пока робот не завис в метре от совершенно гладкой поверхности без каких-либо деталей.

Не было ни малейших признаков входов и вообще намеков на предназначение этой конструкции. Она была довольно велика — свыше тридцати метров в высоту; некоторые из соседних полусфер оказались еще больше. Трудно было представить, что это — здания, ибо пути внутрь или наружу, казалось, отсутствовали.

После некоторого колебания Элвин приказал роботу двинуться вперед и коснуться купола. К его полному изумлению, тот отказался подчиниться. Это уже действительно было похоже по меньшей мере на мятеж.

— Почему ты не выполняешь то, что я тебе говорю? — спросил Элвин, оправившись от растерянности.

— Запрещено, — пришел ответ.

— Кем запрещено?

— Я не знаю.

— Тогда как… впрочем, оставим это. Был ли запрет встроен в тебя?

— Нет.

Это исключало одну из возможностей. Ведь строители куполов вполне могли быть теми, кто изготовил робота и включил это табу в первичные инструкции машины.

— Когда ты получил приказ? — спросил Элвин.

— Я получил его по приземлении.

Элвин обернулся к Хилвару; в его глазах вспыхнул блеск новой надежды.

— Здесь есть разум! Чувствуешь ли ты его?

— Нет, — ответил Хилвар. — Для меня это место выглядит таким же мертвым, как и первая планета из тех, что мы посетили.

— Я выйду наружу, к роботу. То, что говорило с ним, может заговорить и со мной.

Хилвар не стал спорить, хотя и выглядел явно недовольным. Они опустили корабль на землю метрах в тридцати от купола, невдалеке от ожидавшего их робота, и открыли люк.

Элвин знал, что замок воздушного шлюза не откроется, пока мозг звездолета не убедится в пригодности атмосферы для дыхания. На секунду ему показалось, что произошла ошибка — воздух был очень разрежен и едва давал пищу легким. Глубоко вдохнув, он решил, что кислорода для поддержания жизни здесь достаточно, хотя и чувствовал, что больше нескольких минут не выдержит.

Тяжело дыша, друзья подошли к роботу и приблизились к изогнутой стене загадочного купола. Они сделали еще шаг — и тут же оба остановились, словно пораженные единым внезапным ударом. Громом могучего гонга в их сознании грянуло одно-единственное утверждение:

ОПАСНО! НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ!

Это было все. Послание было выражено чисто мысленно, без поддержки слов. Элвин был уверен, что любое существо, на любом уровне разума, получило бы такое же предупреждение, в той же безошибочной манере — в глубоких слоях своего сознания.

Угрозы здесь не чувствовалось. Каким-то образом они понимали, что предупреждение направлено не против них, а послано лишь для их защиты. Казалось, его смысл был следующим: здесь находится нечто весьма опасное, и мы, его создатели, беспокоимся, чтобы никто не пострадал, натолкнувшись на него в неведении.

Элвин и Хилвар отступили на несколько шагов и взглянули друг на друга; каждый ждал слов другого. Первым итоги подвел Хилвар.

— Я был прав, Элвин, — сказал он. — Здесь нет разума. Это предупреждение посылается автоматически: оно запускается нашим присутствием, когда мы подходим слишком близко.

Элвин согласно кивнул.

— А интересно, что же они старались защитить, — произнес он. — Под этими куполами могут быть дома — или что-нибудь другое.

— Если все купола будут предостерегать нас, мы этого не сможем узнать никогда. Любопытна разница между тремя посещенными нами планетами. С первой они все забрали; вторую бросили, не беспокоясь о ней; но здесь у них было много дел. Возможно, они собирались когда-нибудь вернуться и хотели, чтобы к их возвращению все было готово.

— Но они не вернулись — а это было так давно.

— Может быть, они передумали.

Странно, подумал Элвин: и он, и Хилвар стали бессознательно употреблять слово «они». Кем бы или чем бы «они» ни были — их влияние сильно ощущалось на первой из планет, а здесь — еще сильнее. Это был мир, тщательно упакованный и отложенный в сторону, до востребования.

— Давай вернемся на корабль, — задыхаясь, вымолвил Элвин.

— Я не могу здесь нормально дышать.

Как только воздушный шлюз закрылся, они, придя немного в себя, стали обсуждать следующие шаги. Для надлежащего исследования необходимо было проверить как можно больше куполов в надежде отыскать незаблокированный, в который можно было бы войти. Если из этого ничего не выйдет… — впрочем, Элвин не собирался раньше времени рассматривать другой вариант.

Часом позже он столкнулся с ним — и в форме куда более драматической, чем можно было бы себе представить. Они успели послать робота по меньшей мере к полудюжине куполов, каждый раз с одним и тем же результатом, пока не наткнулись на сцену, абсолютно не вязавшуюся с этим опрятным, аккуратно запакованным миром.

Под ними была широкая долина, с немногими разбросанными по ней дразнящими, непроницаемыми куполами. В ее центре находился безошибочно распознаваемый рубец от сильнейшего взрыва — взрыва, который разметал осколки на много километров вокруг и выжег в земле пологий кратер.

А рядом с кратером лежали обломки звездолета.

21

Они совершили посадку близ места этой давней трагедии и медленно, сберегая дыхание, направились к возвышавшемуся впереди огромному разбитому корпусу. От корабля осталась лишь короткая секция — нос или корма; остальное, судя по всему, было уничтожено взрывом. Когда они приблизились к обломкам, в сознании Элвина зародилась мысль, вскоре перешедшая в полную уверенность.

— Хилвар, — сказал он, ощущая, как тяжело говорить на ходу, — я уверен, что это тот самый корабль, который опускался на первую планету.

Хилвар кивнул, предпочитая не тратить сил. Независимо от Элвина он пришел к той же мысли. Хороший наглядный урок неосторожным гостям — подумал он в надежде, что урок этот не пройдет для Элвина даром.

Они подошли к корпусу и заглянули в открытые внутренние помещения корабля. Это смахивало на взгляд внутрь рассеченного надвое огромного здания: полы, стены и потолки, сломанные взрывом, походили на искаженный чертеж корабля в разрезе. Какие необычайные существа, подумал Элвин, все еще лежат там, погибшие, среди обломков своего звездолета?

— Я чего-то не понимаю, — внезапно произнес Хилвар. — Эта часть корабля сильно повреждена, но выглядит нетронутой после катастрофы. Где же остальное? Может быть, он разломился надвое еще в космосе, и эта часть рухнула сюда?